Аборигены никогда не скажут: «Водный стадион». К чему усложнять, если и так все понятно? Всего лишь район, точка на карте Москвы. Мама катала меня там в коляске.
Но и футбол появился довольно скоро. Отец с друзьями по завершении спортивной карьеры организовали «банду» и принялись по выходным гонять мяч. Не знаю, как в других местах, но на Водном такой коллектив единомышленников всегда именовался «банда». Собственно, в футбол на Водном играли всегда. Равно как и в баскетбол, волейбол, и даже, я подозреваю, в лапту и горелки.
И однажды зимою, когда мне было года три или четыре, отец взял меня с собой.
Конечно, пока не для игры в футбол. Я катаюсь на лыжах вокруг площадки, даже не катаюсь еще, а просто переставляю ноги, — а внутри, в снежном вихре, идет игра! Бескомпромиссный матч!
- Папа!
- Давай, сынок, давай, катайся!
- Папа!
- Давай, давай, тренируйся! Еще кружок! Попробуй теперь двумя палками сразу толкаться!
- Пап, пап!
- Еще круг — погода отличная!
Нет, теперь-то я понимаю: сначала «на первенство», потом «на кубок до двух», потом «на суперкубок до одного» (к радости уступивших два первых титула), а потом еще вечный спор на тему «был или не был гол»…
- Пап! Па-а-а-па-а-а…
- Ну чего тебе?!
- Я… я… — меня душат слезы, — я обкакался…
Ладно. Закончили. Свисток судьи.
Другой бы, конечно, на моем месте возненавидел футбол навсегда. Но только не я!
Детский сад. Все, кто остался летом в городе, слиты в общую группу, воспитательница чужая. Но зато она ведет нас гулять на Водный, и мы располагаемся рядом с полем, а там идет настоящий футбольный матч! Пацаны из местной секции в красивой форме носятся в пыли, а тренер что-то надсадно орет с бровки. Мои сверстницы возятся с куклами, мальчишки играют в машинки и солдатиками — один только я завороженно смотрю футбол, яростно поддерживая оба коллектива, чтобы было забито побольше голов.
Но голов нет. перерыв, тренер что-то втолковывает своим питомцам, яростно размахивая руками, а воспитательница велит нам собираться на обед. И я. набравшись смелости, сообщаю ей, что уходить пока рано, впереди еще целый тайм, и забитые мячи обязательно будут. Воспитательница глядит на меня, как на умалишенного, а я оглядываюсь в тоске и вижу, как пацаны опять выбегают на поле. Мы уходим, но я теперь твердо знаю, что однажды обязательно вернусь.
И я возвращаюсь. Если чего-то хочешь по-настоящему, твое желание обязательно исполнится. Отец берет меня с собой – на этот раз уже по-настоящему играть в футбол.
С самыми настоящими «мужиками»!
И я, волнуясь, складываю в сумку кеды и самую лучшую футболку.
Мама, качая головой, вручает мне туесок с бутербродами — и наливное яблочко сверху. Так в старину надевали волшебные обереги воинам, уходившим на лютую сечу: не покалечили бы дитятко! А пуще того, не нанесли бы травму моральную, ведь они на поле… как бы это культурно сказать… некультурно выражаются!
Я в предстартовом мандраже сижу в раздевалке, но тут входит солидный мужчина в очках и с порога кричит мне:
- А, младший Лебедев! Здорово, очень рад, отец давно говорил, что приведет тебя. Цеков моя фамилия. Слушай, у тебя поесть с собой ничего нет?
Отец удивленно вскидывает брови, я, судорожно порывшись в сумке, вытаскиваю яблоко, а мой новый старший товарищ заботливо поясняет:
- У Лешки же день рожденья на неделе был. Вова Петров ему бутылку водки принес в подарок, так они ее тут же всю и выпили! Надо бы им закусить. Вова-то выстоит, а вот Лешка после ночной может и упасть…
Так я был инициирован и принят.
Здесь внимательный читатель неминуемо воскликнет: «Э! Да они больше пьют, чем тренируются! Куда это годится?!»
Неправда, отвечу я. Мы искренне любим играть в футбол. В отличие, скажем, от отечественных футболистов, для которых клуб — лишь очередное «место работы».
Стоим у кромки, ежимся. Поздний сентябрь, ветер, мелкий дождь моросит, под ногами раскисшее от влаги покрытие «нулевого поколения», то есть попросту земля. Кворума нет, пять спортсменов — самое неудачное число для деления на команды. И тут появляется Владимир Петров, человек, которого я никогда не видел без улыбки на лице. И никогда уже не увижу…
- Жень, чего стоите? Почему не переодеваетесь? — весело спрашивает он.
- Да вот, Володь, думаем. — отвечает Цеков. — Может, ну его, этот футбол? Может, сразу к разбору игры перейдем — погода-то какая…
- Отличная погода для игры! — восклицает Петров и добавляет бессмертное: — Самое оно: не жарко
и не пыльно!
И то верно.
А однажды к «банде» прибился Рыков, великий мастер дриблинга, по-нашему — «водила». Никто не может устоять против его финтов: Рыков всех разбрасывает и уходит на полной скорости. Одного только Валеру не может обвести, ну так на то Валера и звезда. Его так и зовут. Звезда, четко и по делу. И расчувствовавшийся Рыков как-то раз в отчаянии рыдает у Цекова на плече:
- Ну почему, почему я не могу пройти Валерика?! Ведь и так, и сяк, и финт Месхи… Почему?!
Цеков утешает его как может:
- Родимый, ну не убивайся ты так. Все бывает в этой жизни, в этом лучшем из миров! Твоя же «коронка» какая? Показываешь влево, потом вправо, а в итоге резко опять идешь влево, так? Так. А Валерик к этому моменту как раз только на первое твое движение успевает отреагировать, вот и валится на тебя кулем!
Но других-то Рыков обводит, и с этим надо что-то делать. Еще не отшумели ноябрьские праздники, а команде Рыкова проиграно уже двадцать пять еженедельных встреч. Еще одно поражение — и будет проигран весь год в целом.
И наш Цеков погружается в раздумья. Наблюдает, изучает и даже на разборе игры о чем-то сосредоточенно молчит. И однажды его осеняет: «Рыков может обводить, и он обводит. Но он не может НЕ обводить!» Вот он — ключ к финтам Рыкова! И во время следующей игры Цеков встречает Рыкова лично, но только не защищая свои ворота, а уводя его в противоположную сторону. И Рыков обводит Цекова, а там уже страхует Валерик, а затем снова Цеков. и они уводят его все дальше и дальше, а потом по команде бросают, и обессиленный Рыков рыдает, рухнув на газон, а мяч уже подхвачен нашим славным нападением, пас — удар гол! И еще один! И мы побеждаем. и встречаем Новый год в гордом звании победителей.
А вот Александр. Он, между прочим, олимпийский чемпион.
Нет, и другие чемпионы есть у нас, и Союза, и Центрального совета, но вот олимпийский — один. Перенесли выходной день, две «банды» пришли на стадион одновременно, но никто не ссорится, просто играем все вместе. И ворота разнесены на максимальное расстояние – одни возле будущего шиномонтажа, а другие у бывшей хоккейной коробки. А люди все подходят и подходят, и играем, кажется, уже двадцать на двадцать, а то и тридцать на тридцать. Похоже, никто не помнит, кто за кого, но это не имеет значения, потому что мяча на нашей половине мы не видали уже минут двадцать. И Петров говорит:
- Жень, пожалуй, пора к разбору переходить. К третьему, так сказать, тайму! Сколько можно эту тактику без мяча отрабатывать?!
Цеков соглашается:
- Да. Володь, ты прав. Пойдем переодеваться. Все равно никто не заметит!
Но тут Александр, пробегая мимо куда-то по своим делам, спрашивает:
- Жень, а какой счет?!
А Цеков отвечает:
- Саш, врать не буду – не знаю. Когда я бил по мячу последний раз, было один-один. Но минут десять назад оттуда приходил какой-то парень, который сказал, что счет вроде уже три-два. Вроде в нашу пользу…
И Александр, замерев на месте, начинает судорожно водить пальцем по воздуху, беззвучно шевеля губами. Кулаки его сжимаются до скрипа и белизны, на лбу начинает пульсировать жила, и он вдруг яростно восклицает:
- Конечно, в вашу… Вашу мать! Да вас же больше на одного!!!
Вот так – не уступать нигде, ни в чем и никогда! Ни сантиметра, ни доли секунды! Не сдаваться! Вот потому-то, я думаю (хотя и не только поэтому), он и олимпийский чемпион. А они бывшими не бывают.
А потом… А еще как-то раз… А вот такой однажды был случай… Про Водный и бушевавшие там страсти я могу рассказывать вечно.
А потом…
А потом пришли другие времена, сменились поколения. И футбол стал другим, и люди, и футбольная форма. И старое гаревое покрытие уже не котировалось на фоне искусственной травы. Истерлась сетка от бесчисленных голов, порушились штанги…
И постепенно Водный исчез.
Вернее, само-то место осталось. Надо же где-то сидеть офисным служащим, а любителям водных видов спорта парковать на зиму свои белоснежные яхты. Но моего Водного больше нет. И я теперь очень хорошо понимаю маму, когда она, попадая на улицу Горького, где родилась, всегда восклицает: «Где я? Да это же какая-то совсем другая улица!»
Но что-то все же осталось. Там, где-то внутри нас — так гораздо надежнее. И каждую субботу мы выходим с отцом из автобуса, заходим в булочную, которой тоже больше нет, и обязательно встречаем там Цекова.
- Жень, а ты почему здесь?
- Зашел хлеба купить. После игры надо же будет поесть. Где же мне еще быть?
- В винном.
- Да тут такое дело… В винном-то я уже был!
Это два самых продолжительных увлечения моей жизни. Потому что они были и будут со мною всегда. Футбол и Водный. Спасибо вам!
Хотите отметить какую-то дату? К Вашему вниманию организация корпоративов. Этот праздник запомнят все гости и запомнят надолго. Рекомендуем посетить на досуге!
